Предыдущая глава

ЭПИЛОГ. 16 июля, пятница.

Перескакивая  через две ступеньки, Мишка летел на второй этаж, в актовый зал университета, туда, где проходила сейчас церемония вручения дипломов выпускникам. Он был одет в серую, отливающую сталью костюм «двойку», на шее, в такт его прыжкам по лестнице, бился тонкий, чёрный галстук. На входе ему пришлось пройти через двойной кордон охраны и досмотра («Юбилей. Полпред президента на церемонии»), а по правому краю лестницы  он заметил идущие наверх толстые кабели («А вот и прямая ТВ-трансляция…»). Наконец, он подошёл к дверям актового зала. Ещё раз продемонстрировав охране на входе свои документы и указав на свою фамилию в их списках, Мишка слегка одёрнул костюм и поправил галстук. Взявшись за ручку двери, он почувствовал, как сердце слегка ускорило свой ритм. Он машинально бросил взгляд на часы, отмечая показания пульса. «Откроешь дверь…и войдешь…

Сотни голов, как по команде, повернулись в его сторону. Среди множества лиц друзей, родителей, родственников то там, то тут он замечал сидящих однокурсников. Некоторые из них сразу бросились перешёптываться с соседями, взглядами указывая на появившуюся в дверном проёме долговязую фигуру Миши. Он удержался от того, чтобы посмотреть в сторону сцены, где сидели все руководители, повернулся налево и начал подниматься наверх. В этот момент декан факультета Сорокин назвал в микрофон очередную фамилию. Зал зашумел аплодисментами родителей и друзей, а счастливый выпускник пошёл навстречу ректору Гольцману, чтобы получить из его рук свой заслуженный диплом.

Андрей Юрьевич, завкафедрой, сидя на сцене за столом, взглядом провожал фигуру любимого ученика, идущего наверх по проходу и занимающего свободное место. Он украдкой посмотрел на Сорокина и в ответ получил испепеляющий взгляд на грани с паникой. Гольцман, повернувшись чтобы взять очередной диплом из стопки на столе и на секунду оказавшись вне зрения камер, красноречиво насупился. Юрьич шумно выдохнул, сцепил перед собой внезапно задрожавшие мелкой дрожью руки, и, пытаясь пробиться через встречный свет софитов, стал выискивать глазами самого сообразительного. Таковым оказался Алекс «Стэн», который ещё в бытность службы в армии, в адъютантах генерала, научился по взгляду начальника определять, что тому нужна срочная помощь. Алекс тихонько поднялся со своего места, что-то шепнул на ухо красивой шатенке сидящей рядом с ним и, стараясь быть как-можно менее заметным, начал пробираться окольными путями к сцене. Наконец он оказался подле сидящего с края стола Юрьича. Тот наклонился к его уху и, прошептав инструкции, вложил в руку Алекса связку ключей. «Стэн» метнулся к выходу.

Мишка рассматривал со своего места присутствующих. На сцене, помимо руководства университета и особо уважаемых преподавателей, находилось  несколько почётных гостей. Особая роль отводилась, конечно же, полпреду президента. Справа от него услужливо сидел губернатор, время от времени вставляющий свои комментарии к происходящему. Полпред изредка улыбался на камеру и ободрительно кивал головой. Слева от него сидел седовласый господин, который представлял британский технический университет и королеву Англии. Однако, все давно уже знали, что этот человек- негласный head-hunter западных фирм и здесь он для того, чтобы присматривать среди выпускников толковый «товар». Декан Сорокин находился за кафедрой и в микрофон зачитывал фамилии выпускников. Ректор Гольцман брал со стола дипломы, сложенные стопкой и, пожимая руку, вручал их улыбающимся, счастливым выпускникам. Зал был торжественно убран флагами, шарами и огромными фотоплакатами с изображениями прошлых выпусков. Картину юбилея дополняло наличие нескольких телевизионных камер с операторами, снимающих вручение дипломов с разных точек. Трансляция в прямом эфире проходила для университетов- партнёров в Азии и Америке, а также для МГУ. Атмосфера в зале, казалось, была наэлектризована важностью, торжественностью и уникальностью именно этого момента.

В кармане пиджака тихонько заворковал новый коммуникатор. Достав его, Мишка открыл почтовый агент. Полученное письмо было от Егора, программиста и стража из 6го Отдела. «Странник! Я получил и оценил твоё щедрое предложение. Оно настолько щедрое, что я, этим письмом, хочу ещё раз оговорить условия нашей сделки. Итак. Ты отдаешь мне сырцы[1] своей операционки,  а взамен просишь о нескольких услугах, верно? Ты понимаешь, что после  этого ты не сможешь претендовать на СиМБУ, да? Подтверди это. Второе. О том, что ты попросил меня взамен. Я проанализировал предоставленные тобой данные и методы. Я готов тебе помочь с этим. Я солью нужную инфу куда надо и то место, о котором ты пишешь, тщательно зачистят и перевернут все что можно. Я организую наблюдение на полгода и зафиксирую и проверю всех и всё, что приезжает на свалку. А также, в течении следующего года, в СМИ целенаправленно буду сливать нужную инфу. Рано или поздно кто-нибудь да зашевелится для решения этой проблемы. О всех результатах я тебе сообщу. Устроит так? Подтверди. Жду. ЗЫ. Даже беглый анализ кода СиМБЫ говорит о том, что скоро все мои мечты сбудутся! Бывай, Странник»

Дверь в актовый зал снова приоткрылась и в образовавшуюся щель проскользнул Алекс. Так же тихо и незаметно для камер он пробрался за сцену и, извиняюще прогибаясь, положил перед Юрьичем синюю книжку диплома, а затем, во мгновение ока, исчез. Андрей Юрьевич взял в руки диплом, подумал,  вздохнул и, перегнувшись через преподавателя, передал его в руки английскому дипломату, жестом показав, что диплом надо положить под стопку других таких же книжечек. Англичанин понимающе улыбнулся и аккуратно исполнил то, что его попросил. Голос Сорокина, читающего имя очередного студента, в этот момент дрогнул.

Церемония вручения дипломов подходила к концу. Оставалось ещё пара имён в списке и два диплома до последнего, Мишкиного. И чем ближе было завершение, тем всё заметнее росло волнение в зале. Однокурсники Михаила, хмурясь, побрасывая на него короткие взгляды, шёпотом обменивались мнениями  о том, что возможно сейчас им предстоит увидеть. На лицах выражалось волнение, и операторы непонимающе крутили камерами в разные стороны не в силах понять, почему люди так взволнованны, почему улыбающихся, счастливых лиц становится всё меньше. Нервозность была и на сцене. Руки Юрьича уже заметно тряслись. Полпред президента, освободившись от словесных пут губернатора, подался вперёд, всматриваясь по-отдельности в лица каждого. Английский дипломат перестал улыбаться и, поглядывая то в одну, то в другую сторону, пытался понять, почему все так вдруг стали напряжены. Сорокин всё чаще вытирал пот с лица платком, а лысый череп Гольцмана покрылся испариной. Наконец, на столе остался лежать лишь один диплом.

- И… Наш последний выпускник… этого юбилейного года… Показавший… - Сорокин перевёл дух. -  Выдающиеся способности… несмотря на свой юный возраст. – Декан снова промокнул платком лоб. – Баланчин, Михаил Александрович!

Вслед за голосом Сорокина воцарилась тишина. Кто-то в зале пару раз сиротливо хлопнул в ладоши, но звук, словно пар, появился и сразу исчез, растворился, потерялся во всеобъемлющей, густой как сметана, тишине. Присутствующие в зале гости стали растерянно смотреть по сторонам, не понимая что и кто мог вызвать такую неожиданную реакцию зала. Мишка поднялся со своего места. Камеры развернулись в его сторону.

В зале стояла такая тишина, что стало слышно как неприятно «фонили» акустические системы. В такой тишине Михаил шёл вниз по центральному проходу, на глазах у сотен людей, шёл получать свой диплом. Андрей Юрьич, его преподаватель, сжался на своём месте в комок нервов, вот-вот ожидая предательского писка медицинских часов. Этих же сигналов ожидал каждый однокурсник Михаила.

Мишка подошёл к Гольцману. Лицо ректора было красным от напряжения и, казалось, он напрочь забыл о протоколе. Мишка сам взял из его рук диплом.

- Спасибо, Сергей Исакиевич. – тихо сказал он ректору.

Миша сам протянул руку ректору, потряс её и развернулся к зрителям как для фото: диплом в левой руке, правая в рукопожатии с ректором. После этого он двинулся обратно, вверх, к своему месту. Шаг за шагом. Всё ближе к своему месту. Медленно, будто проходя сквозь плотное желе поглотившей всё тишины.

Первым очнулся Алекс. Резким движением он вскочил со своего места, повернувшись к центральному проходу. Но даже у него не хватало дерзости нарушить эту невероятную тишину. А вслед за ним, то здесь, то там, по одному, освобождаясь от держащих рук родственников и близких, стали подниматься Мишкины однокурсники...

...

- Слушай, а зачем тебе столько шаурмы? - Алекс, недоумевающе смотрел на Мишкин пакет в руках.

- Да знаешь...тут на рынке...обычно стайка детей бегает...бездомных. - Мишка расплачивался за еду. - Хочу покормить их...

Алекс мотнул головой.

- Вот ты...фрик... Я тут несколько лет учусь, а последние два года местным фирмам железо поставлял. Я тут всех знаю. Так вот. За последние пару лет тут ни одного бездомного или бомжа не было и быть не могло... - Алекс усмехнулся, - Может то первокурсники были?...

Мишка посмотрел на пакет в своих руках, на выцветший рекламный плакат Coca-Cola, на своё отражение в стеклянной витрине...Там, по ту сторону стекла, за его спиной проходили бездомные дети.